Козьмин Алексей Павлович

Среди убеленного сединами Законодательного собрания Иркутской области Алексей Козьмин смотрится неприлично молодым — 32 года. Но этот грех ему бы простили, не иди он наперекор мнениям "аксакалов". А он оказался из разряда вольнодумцев, исповедующих не старозаветные догмы, а евангелие от Адама Смита, в котором один Бог — целесообразность.

Соединив в себе три таланта: програм­миста, экономиста и управленца - Козь­мин громко заявил о себе в 1999 году, став победителем Всероссийского конкурса "Золотой кадровый резерв России".

Это была хорошая разминка мозгов. Чтобы пробиться в финальную часть, пришлось рассчитать для области самое достойное будущее, а в Москве, в супер­финале, куда пробилось 63 человека, взяться за разработку стратегии развития уже для всей страны. Четыре дня, забыв о сне, они пересаживали Россию с дачного поезда, на котором она привыкла ездить, на скорый.

Конечно, это была только игра, но, как скоро выяснилось, куратор конкурса Гер­ман Греф позаимствовал кое-что из нее для президентской программы, созданной его Центром стратегических разработок. Например, идею Козьмина о миссии госу­дарства в приманивании бизнеса.

Куда быстрее придет бизнес: на голое место или на готовую инфраструктуру? Ду­раку ясно, что туда, где есть коммуника­ции, тепло, электроэнергия... Еще будучи на стажировке в Италии Алексей обратил внимание на так называемые универсаль­ные промплощадки. Они создаются по за­казу государства в густонаселенных мес­тах, с избытком трудовых ресурсов. Как из деталей детского конструктора собирают­ся легкие ангары-цеха, подводятся доро­ги, прокладываются электрокабели... Захо­ди и работай. Можешь костюмы шить, мо­жешь обувь тачать, можешь лес пилить... Государство в накладе не останется, оно вернет все затраты налогами.

Этот принцип подготовки поля для про­израстания бизнеса особенно важен для Восточной Сибири, считает Козьмин. Ан­гарская сосна, конечно, богатство, но как до нее добраться, если она растет на севе­ре? А там вся инфраструктура - река Лена. Строить железную дорогу? Но частному капиталу это не под силу. Нужен мощный экономический локомотив. И этот локомо­тив - государство.

Удивив. Москву свежестью своих пред-' ложений, Козьмин принялся удивлять и Иркутск четкостью мышления. Он, по просьбе областной администрации, под­готовил программу вывода из кризиса Свирского завода "Востсибэлемент". На этот завод возлагались большие надежды, еще в 1994 году были взяты иностранные кредиты для закупки нового оборудова­ния. Они-то и засадили предприятие в долговую яму после разразившегося в 1998 году дефолта. Когда задолженность по зарплате перевалила 20 миллионов, дело дошло до открытого бунта. Забастов­ка следовала за забастовкой, под шумок разворовывалось оборудование и ценные металлы. Никто толком не знал, что делать с гибнущим предприятием, кормящим весь город.

Когда программа Козьмина была ут­верждена, встал вопрос: кто ее будет во­площать в жизнь? Особых охотников са­диться на завод-банкрот не находилось. Решили, что лучшей кандидатуры, чем сам автор, не найти. Молод? Может быть, но парень хваткий. Сам Алексей не сопротив­лялся. Азы управления он давно освоил, создав несколько фирм. Даже свое увле­чение музыкой приставил к делу, органи­зовав сеть магазинов "Мьюзик-мост". Но это было все, так сказать, проба пера, хо­телось чего-то "покруче". Директорство на "Востсибэлементе" как раз предоставляло эту возможность.

За полтора года он исполнил всю партитуру своей программы: расплатился с ра­бочими, навел мосты с кредиторами, вы­вел производство на доперестроечный уровень. Это в количественном отноше­нии. По качеству аккумуляторы "Актех" бы­ли признаны лучшими из производимых в России.

Между прочив, копнув прошлое, выяс­нил, что не только ошибки прежних руко­водителей привели завод к фиаско. Тут приложили руки и другие сферы. Кредиты были связанными, т.е. вместо денег по­ставлялось сразу оборудование. И постав­лялось двумя посредническими фирмами: американской Сеабеко-групп и швейцар­ской Мабитекс. По ценам... в два с полови­ной раза выше заводских. Кто нагрел на этой разнице руки: московские чиновники или их иностранные партнеры, вряд ли сейчас выяснишь, но нагрели они их осно­вательно.

На завод Козьмин пришел весной 2000 года, а в июне выставил свою кандидатуру на выборы в Законодательное собрание области. И прошел, обойдя в первом же туре семерых претендентов от Свирска и Черемховского района. За него, члена партии СПС, проголосовали даже комму­нисты.

— Зачем вам потребовалось нагру­жать себя еще депутатскими заботами,разве хлопот с заводом не хватало?

- Ради статуса. Спасая завод, мне при­ходилось стучаться в кабинеты разныхструктур: областной администрации, Ир­кутскэнерго, ВСЖД...Кто я был в глазах чи­новников? Мальчишка, директор какого-то там заштатного заводика. Легковеснаяфигура, от которой легко отмахнуться. А кдепутату областного парламента совсемдругое отношение. Получая новый статус,я как бы переходил в другую весовую кате­горию. Да и Сергей Кириенко, бывшийэкс-премьер, с которым я познакомился наконкурсе в Москве, советовал мне не пре­небрегать политикой.

— Для Свирска вы были чужаком, ивсе-таки вас выбрали. В чем секрет ус­пеха? Особая технология избиратель­ной кампании?

- Я интересуюсь только промышлен­ными технологиями, а не выборными.Просто люди мне поверили. Хотя, навер­ное, и не все. Недавно на встрече с изби­рателями встает пожилая женщина и спра­шивает: как вы, депутат, позволили прива­тизировать наше предприятие, ограбитьрабочих? Простите, отвечаю, когда в 92-мгоду был подписан план приватизации"Востсибэлемента", я еще учился на второмкурсе политеха и не мог помешать этому.Вижу - мой ответ ее не удовлетворил.Действует принцип: ты власть - ты и отве­чай. Без срока давности.

— А как вы, между прочим, оценива­ете эпопею с чековой приватизацией?

- Главная ее ошибка - людей предва­рительно не научили, что делать с собст­венностью. Сработала и привычка смот­реть в рот начальству. Что начальник ска­зал, за то и голосовали. Правильно,непра­вильно - кого это интересовало. А дирек­тора манипулировали коллективами, про­водили нужные им решения. В итоге, од­ним - контрольный пакет акций, другим -ничего. Только сейчас люди начинают по­нимать, что управлять собственностью ар-хисложно.

— Один из творцов чековой прива­тизации — ваш соратник по партииАнатолий Чубайс. Вы готовы высказатьему претензии?

- А он, между прочим, сам не скрывает, что с приватизацией были проблемы. И признается, что и сам наделал много оши­бок, и Гайдар... Да разве только в привати­зации? С представительством в Госдуму тоже перекос вышел. Сегодня депутатов избирают от числа населения. Естественно, что западные регионы имеют там 80 про­центов мест, а Сибирь с Дальним Восто­ком, дающие львиную долю дохода в фе­деральный бюджет за счет нефти, газа, леса - всего 20.

Вы предлагаете избирать не по численности, а по вкладу в националь­ный валовой продукт?

Это было бы логично. Сегодняшняя Госдума не может принять решений в пользу восточных регионов. Те, кто живут за Уралом, просто не в силах понять, что для Сибири требуется отдельная политика. Нельзя только брать, надо и вкладывать.

Весьма убедительно, но скажите, почему вы не всегда находите под­держку в Законодательном собрании, хотя сидите среди земляков и не отго­рожены от них Уралом? Сколько вре­мени вы пробивали налог на вменен­ный доход?

Почти год,

А когда закон приняли, налоговые ставки так задрали, что они вызвали, бурю негодования у предпринимате­лей. Дело, если не ошибаюсь, дошло тогда до демонстраций?

• - Я сразу, еще при первом чтении зако­на, внес поправки, но они не были приня­ты. Депутатами руководило благородное желание снять побольше налогов, чтобы наполнить доходную часть бюджета. Ког­да же начались демонстрации, все вспо­лошились: что делать? По моей инициати­ве была создана рабочая группа, занявша­яся пересмотром ставок. Привидением среднепотолочных цифр к реальным.

— Удалось достичь компромиссамежду желаемым и возможным?

Мы не только снизили налог, но и придали закону обратную силу, заставив его работать не с апреля, когда все страсти разгорелись, а с начала года. Это был пер­вый подобный случай в истории областно­го законодательства.

Сопротивление было большое?

Главное финансовое управление об­ласти готово было нас на куски растерзать. Уверяли, что мы не патриоты, покушаемся на бюджет, вымываем его доходную часть... В общем, всех собак навешали. А в конце года выяснилось, что план по сбору налога на вмененный доход не только вы­полнен, но и перевыполнен. Бюджет полу­чил больше, чем рассчитывал. Это и по­нятно. Малый бизнес нашел бы много спо­собов сбежать от завышенного налога, а нормальный он полностью выплатил.

Кажется, в этом году вы поменя­лись с финуправлением местами: вы со своими коллегами Фалейчиком и За­харовым предложили обложить игор­ный бизнес высокими налогами, а на­чальник финуправления Козлов этому страшно сопротивлялся?

Да, очень страдная лояльность Козло­ва к этому бизнесу. Оглянитесь - игорные дома растут как на дрожжах. Если растут -значит выгодно. За рубежом государство забирает 90 процентов доходов казино - и

- все равно число желающих их держать не уменьшается.

Козлов пугает: придавим налога­ми - уйдут в подполье.

Уверяю вас, никуда не уйдут. Ну, под­няли мы налоговые ставки на 250 процен­тов, кто-нибудь из владельцев казино пришел к нам и возмутился - много? Ни­кто. Знают: займись мы детальными вы­кладками их доходов - окажется, что еще мало.

Вас называют трубадуром малого бизнеса. Какие его преимущества пе­ред крупным вы видите?

— Повадки крупного бизнеса мы ужеизучили. Выстроенный, как правило, повертикально-интегрированной схеме, онлегко уводит свою прибыль из региона. Имы ничего с этим сделать не можем. Пла­нируется, правда, подписать с ним соглашение по типу красноярского, чтоб он уж сильно не наглел и часть прибыли остав­лял по месту прописки не штаб-квартиры, а предприятия. Получится - хорошо, не получится - останемся без доходов. А имей мы в областной казне доходов от ма­лого и среднего бизнеса не 8 процентов, как сейчас, а хотя бы 30 - можно было бы спать спокойно. Потому что этот бизнес свои денежки ни в Москву, ни в оффшоры не уведет. И даже то, что уворует, все рав­но вложит в местное производство. Вто­рой плюс: областной бюджет перестанет зависеть от конъюнктуры мирового рын­ка. Сейчас стонут: цены на алюминий упа­ли, не доберем доходов. Завтра могут упасть цены на лес, послезавтра - на хи­мию... А малый бизнес от мирового спроса не зависит. Он очень диверсифицирован. В одном месте может споткнуться, зато в другом наверстать.

— Какова доля малого бизнеса за ру­бежом? В той же, например, Америке?

- Насчет Америки ничего сказать немогу, не знаю. А вот в Италии, где я бывал,эта доля составляет 95 процентов. Да, да,не удивляйтесь. У нас, конечно, другаякультура и совсем другие условия, но мыбы могли получать половину своих дохо­дов именно от малого и среднего бизнеса.

— Где этот бизнес, на ваш взгляд, могбы приложить силы?

- Во-первых, вся сфера услуг. Во-вто­рых, торговля. Это, можно сказать, еготрадиционное поцрище. Он мог бы за­няться разработкой мелких месторожде­ний полезных ископаемых, которые круп­ным корпорациям неинтересны. Ему по зу­бам перерабатывающие предприятия, таже пищевая промышленность. Совершен­но неосвоенный сектор - жилищно-ком­мунальные услуги...

— Странная ситуация: все — и чинов­ники, и депутаты — охотно говорят онеобходимости поддержки малогобизнеса, но как доходит дело до ассиг­нований той же областной программыразвития малого и среднего бизнеса —весь пыл разом пропадает. Почему?

- Влезьте в шкуру депутатов. Они долж­ны, просто обязаны принимать только со­циальный бюджет и только социальныепрограммы, чтобы говорить избирателям:смотрите, как мы о вас печемся. Малыйбизнес - это, конечно, курица, несущаязолотые яйца, но прежде чем она начнетнестись, надо ее вырастить. То есть вкла­дывать в нее года три, а может и больше,деньги. А где их взять? Оторвать от инва­лидов, стариков и детей? Это считается не­этичным. Вот из-за этой ложной, на мойвзгляд, этики, мы проедаем свои доходы,не заботясь о будущем. Я уже не раз говорил об этом, но на меня смотрят, как на врага народа.

— Сколько денег выделено на буду­щий год на программу развития мало­го бизнеса?

- Обещали девять миллионов, дали вполовину меньше - четыре с половиной.

— Смешные деньги.

- Смешные. Но создана специальнаярабочая группа во главе с зам губернаторапо эффективному распределению этой"суммы". Как ее не дели - толку мало.

— А сколько нужно, если брать поминимуму?

- Давайте посчитаем. Как мне известно,Иркутск, принимая аналогичную програм­му на три года, закладывает в нее 50 мил­лионов. В Иркутске 600 тысяч жителей, а вобласти 2,8 миллиона.'В четыре с полови­ной раза больше. Значит и для областинужно закладывать в четыре с половинойраза больше. 225 миллионов на три года,по 75 миллионов в год. На эти деньги мымогли бы начать серьезно развивать ма­лый и средний бизнес.

— Кредитовать его?

- Ни в коем случае. Я противник госу­дарственных кредитов, для этого сущест­вуют банки. Ест»другие способы помощи.Государство должно выступать в двухипостасях: развивать инфраструктуру дляпроизрастания бизнеса, как мы уже гово­рили, и быть гарантом между банком ипредпринимателем. Вот мы все мечтаем:приехал бы инвестор да денежки привез...Ладно, нынешним летом приезжает бога­тый инвестор, зам председателя Сбербан­ка, и говорит: куда выгодно и надежновложить наши капиталы? Ну, и что мы вответ? Предложили "Саянскхимпром",еще пару предприятий. И все. А надо быпо-другому: выложить перед ним стопроектов - выбирай любой. Все они про:шли экспертизу, для всех есть площадки иресурсы, дело только за деньгами. Отка­зался бы инвестор от такого предложе­ния? Да никогда. Сам бы вложил деньги идругим посоветовал. Не забывайте, мыстоим на 16 месте среди российских реги­онов по инвестиционной привлекатель­ности.

— А на каком месте по инвестицион­ным рискам?

- На 64. И будем на нем оставаться, ес­ли будем печься только о социально на­правленном бюджете и не дадим зеленыйсвет малому и среднему бизнесу. Мы сами себя загоняем в состояние кризиса. Тогосамого кризиса, когда достижение кратко­срочных целей противоречит достижениюстратегических.

Беседовал Омег ГУЛЕВСКИЙ