Романов Антон Васильевич

Он готовил себя для изучения законов природы, а пришлось засесть за изу­чение законов общества

Юность Антона Романова пришлась на шестидесятые годы, когда все пого­ловно бредили космосом, элементар­ными частицами, управляемым термо­ядом... Считалось, что законы построе­ния общества познаны, изучены и от­литы в лучшую из форм — советское государство, и единственно достойное занятие для молодых — познание тайн природы.

На долю физика Романова досталась молния. Эта мерзавка сильно досажда­ла связистам. Сибирская почва плохо проводит электричество, и грозовой разряд, врубаясь в землю, искал под­ходящий проводник, чтобы рассла­биться. Лучше всего — кабель связи. Попадая в него, выжигал несколько километров.

Науке поставили задачу: найти за­щиту от оголтелого электричества. Де­нег не жалели. Построили специаль­ный полигон, установили генератор, имитирующий разряды, и работа за­кипела. Все горели исследовательским зудом, горел и Антон Романов. До той самой поры, пока не стал заместите­лем заведующего лабораторией. Даже с этой высоты он разглядел бессмыс­ленность их работы. Во-первых, они изобретали велосипед, американцы давно уже решили эту проблему, заме­нив свинцовую оболочку кабеля на медную, а во-вторых, у молнии откры­лась одна особенность — она била ис­ключительно по будним дням. Объяс­нение этому феномену было весьма прозаическим - за ликвидацию обры­ва кабеля, сожженного молнией, свя­зистам платили премию как за удар­ную работу, а за обрыв, нанесенный каким-нибудь пьяным трактористом, премии лишали. Поэтому было выгод­нее все аварии списывать на небесную стихию. А поскольку по воскресеньям и праздникам пьяные трактористы от­дыхали, то вместе с ними отдыхала и стихия.

Вывод напрашивался сам собой: в науке можно иметь целый "оркестр" талантов, но без умелого дирижера он способен исполнять лишь "чижика-пыжика". Да разве только в науке? Ин­ституты выпускают инженеров, учи­телей, врачей, кого угодно, но только не руководителей. Считается, что го­сударственных деятелей и талантли­вых управленцев воспитывает среда. Выдавливает так сказать как зубную пасту из тюбика. Стихийный процесс. Но как эта стихия увязывается с пла­новым хозяйством? Не потому ли жи­вем плохо, что нами управляют не те и не так? Эта мысль все больше не дава­ла покоя.

Романов переходит на кафедру фи­лософии мединститут, чтобы укрепить пошатнувшуюся веру в разумность го­сударственной машины. И быстро убеждается, что специалисты по науч­ному коммунизму прилежно закрыва­ют глаза на расхождение между тео­рией и практикой, превратившись в элементарных догматиков. Единствен­ным человеком, который отважился противостоять марксистскому "базис решает все", был товарищ Сталин со своей знаменитой формулировкой "кадры решают все".

- Этой фразой он вам и понравил­ся?

— Не только. У него было качество, которое, я считаю, основополагающим, — он любил простой народ и не­навидел предателей. Эта ненависть к иудам разных мастей разделялась тог­да всем обществом. Даже в первона­чальном тексте государственного гим­на была такая строчка: "Изменников подлых гнилую породу мы дружно сметаем с пути своего". Жаль, что ее потом выбросили. Наверно^ сильно резала кое-кому слух. Измена идеалам все бо­лее поощрялась. Согласитесь, что сего­дня быть предателем гораздо выгоднее, чем быть честным и порядочным чело­веком. Стоит наплевать на прошлое — и ты герой. Лучший способ сделать ка­рьеру - это "кинуть" ближнего, луч­ший способ нажить богатство — обво­ровать государство...

- Вы считаете, что экономических предпосылок к гибели социализма в России не было?

— Экономический кризис, о кото­ром нам прожужжали уши - блеф, был кризис управления, кадровый
кризис.

- Некомпетентные люди у руля?

— Проблема не в том, что они не име­ли достаточной квалификации – они гребли не в ту сторону. Это были мутан­ты, выжимающие из себя не чеховского раба, а такие понятия, как честь, со­весть, порядочность... Чем это кончи­лось, мы знаем: поставленные перед вы­ бором: или защищать социалистичес­кую, то есть народную собственность, или растащить ее по своим норам - они выбрали шкурные интересы.

- Когда вы разглядели эту "рако­вую опухоль", поразившую организм советского государства?

— В начале восьмидесятых.

- Одно дело поставить верный диа­гноз, другое - лечение болезни. Излечить вы не собирались?

— Как раз лечить-то и собирались.Мы с единомышленниками создали Молодежное спортивное объединение, которое должно было готовить лидеров, если хотите, вожаков," способ­ных организовать массы на защиту об­щих интересов, а не личной выгоды. И моментально выяснилось, что мы ни­ кому не нужны. Партийные и совет­ские органы объявили нам настоящую войну. Нам приклеили ярлыд буржуаз­ого элемента. И приклеили те самые люди, которые потом первыми отрек­лись от всех идеалов социализма и рва­нули в капитализм, как в землю давно обетованную. Когда-то они кричали: Романов недостаточно красен, а сейчас вопят: Романов чересчур красен. Такая вот человеческая метаморфоза.

- Какой курс наук вы предусматри­вали для обучения?

— Наша главная цель – воспитать человека. Подготовить социальных
инженеров, как мы их называем, спо­собных защищать общие интересы.
Военное искусство — одно из ключе­вых звеньев этого процесса, поскольку
не терпит предательства, которое по­губило нашу страну.

- Кого вы предлагаете в кумиры своим воспитанникам? Маркса и Ленина?

— Что ж, Ленин — великий человек, изменивший ход мировой истории. В оличие от догматиков типа Троцкого,
Каутского и других лидеров II Интер­национала, он понял, что марксизм,
как теория, во многом не приемлема ля России. И не боялся идти в разрез ней, утверждая свою советскую модель. Но все же в области государст­венного строительства мы выше це­ним гений Сталина и тысячелетний
опыт Китая. Среди наших учителей и Александр Невский. Я считаю его одним из величайших руководителей, за­ вашим парадигму развития страны на 80 лет вперед: "Война с Западом и дружба с Востоком"

-

- А как вы, между прочим, оказа­лись в политике? Вас-то уж никак к беспринципным отнести нельзя.

Меня к этому просто вынудили. На нас в конце 80-х годов пошел бук­вально накат: стали закрывать один спортивный клуб за другим. В чем де­ло? Выяснялось, что мы кое-кому крепко мешали. На работу с молоде­жью по месту жительства тогда выде­лялись крупные деньги: 5 процентов от арендной платы и 3 процента от квар­тирной. Все эти деньги благополучно прикарманивались трестами ЖКХ и пускались на свои цели. Для маскиров­ки же создавали какой-нибудь кружок кройки и шитья, который пацаны, ес­тественно, обходили за сто верст. У них пусто, а к нам ломятся. Чтобы правда не выплыла наружу, нам тоже предложили быть ширмой: вы, мол, тренируете, а мы за вас денежки полу­чаем. Когда мы отказались, стали сжи­вать со свету. Тогда мы и поняли: надо идти в депутаты и принимать справед­ливые законы.

И сколько лет вы уже стоите на страже справедливости?

Четырнадцать. Еще со времен Со­вета народных депутатов.

Какие события в этой законода­тельной одиссее для вас самые памят­ные?

- Период Советов, конечно. Уверен, не произойди в 1993 году государственный переворот, страна совершла бы гигантский скачок вперед в cbi ем развитии.

То есть вернулась бы советская власть?

Не вернулась, а обновилась, очистившись от партийной трескотни и демагогии. Поэтому для меня самый тяно лый момент - расстрел Белого дома.

А какую оценку вы выставляв! деятельности Законодательного собрания за прошедшие десять лет?

Оно не выполнило свою главную функцию — не сумело защитить интересы большинства населения. Во многих случаях действовало в угоду круг ному капиталу. Депутаты не сумел предотвратить уничтожение промьшленности, сельского хозяйства, пресечь вывоз капитала, разграбление природных ресурсов... Правда, над отдать должное, мы смогли смягчить ослабить эти разрушительные процессы, не дали им возможности проявится в самых диких и варварских формах. .. препятствовали произволу и коррупции, сумели отправить в отставку наиболее одиозных заместителей губернаторов...

Олег Гулевский