Размер:
A A A
Цвет: C C C
Изображения Вкл. Выкл.
Обычная версия сайта

Правители приходят и уходят, а страна которой надо служить, остается. Газета СМ Номер один, 18.05.2017

19.05.2017

Правители приходят и уходят, а страна которой надо служить, остается. Газета СМ Номер один, 18.05.2017

Депутат Законодательного собрания Александр Балабанов приоткрыл некоторые тайны внешней разведки

Депутат Законодательного собрания Иркутской области, член комитета по социально-культурному законодательству и комиссии по контрольной деятельности Александр Балабанов - личность необычная. Дело в том, что он - разведчик, которых в повседневной жизни встретишь не часто. Перед тем как попасть в Иркутскую область и возглавить региональное представительство Объединенной компании "РУСАЛ", он работал в КГБ, а потом, после упразднения комитета в 1991 году, в Службе внешней разведки (СВР). Но беседу с ним мы начали не со шпионской темы - хотя этого очень хотелось, а с самых, что называется, истоков.

Нравственный коридор

- Александр Аркадьевич, расскажите о вашей семье. Кто у вас родители, какие у них корни?

- Родители - геологи, работали в геологоразведочных партиях в северо-восточном Казахстане и на юге Западной Сибири. Заметьте - тоже разведчики! Если смотреть глубже, то по материнской линии я связан с оренбургскими и верхнедонскими казаками. По большому счету, это крестьяне, которые верно служили царю. Не скажу, что они были кулаками. Эти люди крепко стояли на ногах, имели землю, скот и много работали. А когда надо - защищали Родину и свою семью. Дед Николай Стариков успел послужить, как он говорил, "в армиях трех стран". Начал с царской гвардейской кавалерии в Новониколаевске (Новосибирске). Затем плавно его часть перешла под командование Колчака. А завершил он службу уже в Красной армии. Но недолго, до окончания Гражданской войны. По отцовской линии Балабановы - это купцы из Казанской губернии. На Балканах еще до X века в этом роду были епископы и разные правители. Савелий Кузьмич Балабанов, например, был стольником Петра i. Дед Николай Балабанов родом из города Елабуги, что в Татарстане. После получения высшего образования деда направили вначале в Томск, а затем в Бийск, где он управлял торговыми домами. Здесь он и встретил революцию, от которой с семьей бежал в Монголию, а затем вернулся в приграничный Горный Алтай. Советскую власть, будучи людьми верующими, ни те ни другие не приняли.

- Какие-то уроки жизни вы в детстве получили?

- Мой дед по маминой линии имел всего полтора года церковно-приходской школы, но человеком был достаточно эрудированным, исторические книги читал запоем. Он придерживался основных библейских заповедей и тюремного принципа "не верь, не бойся, не проси". И мне он как-то сказал: смысл жизни каждого мужчины - в его честном труде, справедливом отношении к людям, любви к Родине и постоянной готовности ее защищать. Кроме того, он должен всю жизнь учиться и отвечать за свою семью, и не брать ни копейки чужого. Таким образом, во мне изначально был заложен очень узкий нравственный коридор, и он, признаюсь честно, в детстве, когда хочется, чтобы все было дозволено, сильно ограничивал меня. С другой стороны, эти принципы устанавливали определенную поведенческую модель на будущее. Эти принципы следуют со мной постоянно. Я родился всего через 10 лет после войны. Кругом было много настоящих героев-фронтовиков, увешанных орденами, при этом очень скромных, не любящих говорить про свои подвиги. Вот и мы дрались на самодельных шпагах, изготавливали различные пугачи и взрывпакеты, о чем мама, конечно же, не знала. Но нравственные законы я не нарушал. Уже в 12 лет я ощущал себя настоящим мужчиной и старался работать наравне с мужиками.

- Что именно делали в деревне?

- В сельской местности я прожил до 17 лет. Занимался обычным крестьянским трудом. Надо было выращивать овощи в огороде, косить сено, ухаживать за домашними животными и птицами, заготавливать грибы и ягоды. Это были 60-70-е годы, очень небогатые, питание было скудным, игрушки деревянными, в магазинах почти ничего не было. Чтобы семье дали накосить сена, надо было сначала сдать достаточно большое количество сена колхозу - не помню уже, как эта дань называлась. Приходилось трудиться вдвойне. При этом удавалось выкроить время на занятия спортом - лыжными гонками, легкой атлетикой и волейболом. Мне многие не верят, что, когда я уже после армии собрался уезжать в город учиться, местный райком партии мне не сразу выдал паспорт. Это была середина 70-х, а у нас в колхозе, по сути, было рабство. Начальники мне говорили: нам нужны молодые люди, мне предлагали работу комбайнера, тракториста. Я отказывался, но меня все равно не отпускали.

- Как удалось вырваться?

- Меня спасло то, что я собирался связать свою жизнь с системой госбезопасности и прямо заявил об этом в райкоме. Лишь тогда от меня отстали. Тем не менее некоторые мои сельские однокашники до сих пор упрекают меня в том, что я сбежал из деревни, испугался трудностей. Я думаю, что не в трудностях дело. Просто у меня с рождения была уверенность, что у каждого человека должна быть своя миссия на Земле, каждый должен себя реализовать. Я уже тогда, в 17-летнем возрасте, не верил, что человек живет один раз. Это примитивно... Что значит один срок? Если человек живет один раз, это ему развязывает руки, он может делать все что угодно. Покаялся и твори беспредел дальше. Это прямой путь к нарушениям социальных и нравственных принципов - по сути, к преступлению. На самом деле у человека много жизней - и за каждый жизненный период он должен отвечать. Это как в учебе, когда ты право перехода на следующую ступень должен заслужить высокими результатами.

Армейский телеграфист

- Что-то мы в философию ударились... Давайте все-таки вернемся к вашему жизненному пути. в разведку вы пошли сразу после школы?

- Нет, конечно. Тогда туда брали только после армии. Так что сначала я пошел на срочную службу. Попал радиотелеграфистом на границу. Годность к такой службе проверяли по слуху. Сержант что-то стучал на ключе Морзе, а ты точно должен это повторить. Если получилось - берут в радисты. В армии я впервые увидел живых военных разведчиков. В обычных армейских частях их нет, а на границе - были.

- Где служили?

- На севере Сахалина. Проводной связи с заставами не было, только радиообмен - это лучшие условия для того, чтобы радисты до совершенства доводили свое мастерство. Кстати, хороший музыкальный слух был востребован при поступлении в Высшую школу КГБ - таких людей направили на изучение китайского или вьетнамского языков, где в произношении имеется несколько тонов при одном звуке. Пограничные разведчики осуществляли огромный объем работы - кроме несения обычных нарядов, куда-то постоянно пропадали, их периодически награждали за что-то. Все эти вещи, конечно, произвели на меня сильное впечатление. Я по-настоящему заболел романтикой разведчика. Видимо, определенная предрасположенность к этому у меня была заложена с детства. Я до сих пор помню, как мой дед запоем читал книги о советских разведчиках Николае Кузнецове, Рихарде Зорге, Абеле и других и рассказывал мне о них во всех красках, немного даже приукрашивая их подвиги.

Жесткий выбор

- Вернулись на гражданку - и что было дальше?

- Сначала я поработал электриком на оборонном машиностроительном заводе в Барнауле. Мне все нравилось - огромный завод, высококлассные мастера, трудовые традиции, рабочие династии, современные станки, которые я обслуживал. Кроме одного: местного парткома. К работе партийные работники подходили спустя рукава, было много лицемерия и формальностей. Работягам партийцы не нравились. В общем, дружбы с КПСС, необходимой для представителя рабочего класса, у меня не получалось. И вот тогда я поехал в Москву и поступил в Высшую школу КГБ имени Дзержинского.

- В годы учебы вам сильно мешало отсутствие "дружбы с КПСС"?

- Вы знаете, нет. Когда мы только начали учиться, на первом курсе, наш преподаватель философии, профессор из МГУ, как-то сказал нам: "Сынки, у нас скоро зачет, и я объявляю конкурс. В полном собрании сочинений Ленина 56 томов. Кто скажет мне, сколько томов из этого собрания действительно написал Ленин, тому ставлю автоматический зачет". У всех мозги на раскоряку. Как можно усомниться, что Ленин не 56 томов написал, а меньше? Мы разделили тома между собой, проштудировали их за полгода, и оказалось, что Ленин написал чуть больше четырех томов, остальное сноски, цитаты и прочие технические вещи. Да и в этих четырех томах настоящих работ - единицы. В общем, оказалось, что Ленин-то голый. Он просто специалист по государственному перевороту, делавший его в России на деньги Германии.

- А зачем вообще такой эксперимент было проводить? Вам преподаватель объяснил это?

- Да. Он сказал: "Теперь перед вами серьезный выбор. Кто примет это все и посчитает нужным дальше работать и защищать эту партию, тот остается учиться и далее служить. И будет самым эффективным работником, потому что он понимает суть партии и ее функционеров. Кто не сможет принять, тот уходит".

- И ушли?

- Да. Более десятка. Нельзя сказать, что это были убежденные диссиденты. Просто у них пропала мотивация к будущей службе. Они стали отставать по специальным дисциплинам и иностранным языкам и были отчислены.

Судьба разведчика

- Давайте уже о вашей работе разведчика поговорим. Сейчас вам уже что-то можно публично рассказывать? Например, про какие-нибудь секретные операции?

- Про какие-то можно. Тем более что не все операции выглядели такими уже секретными, как могло показаться со стороны. Например, как-то я случайно узнал, что недалеко есть войсковая точка аэрокосмической разведки, которая относилась к ВВС. Я съездил к командиру. Он рассказывает: "Мы контролируем все воздушное пространство от России до Таиланда, взлеты и посадки всех военных самолетов". Я его спрашиваю: "И что ты с этим делаешь?" Он: "Ничего, никому эта информация не нужна, все идет в накопление и хранение, на всякий случай. Девчонки-операторы сидят, эфир сканируют. Китайский язык не знают, записывают цифровой радиообмен пилотов с базами и между собой". Я спрашиваю: "А ты можешь мне такую информацию передать?" Он: "Если хочешь, сам сиди и слушай". И я слушал. И стал такую информацию получать, что в Москве были просто шокированы.

- Как вы и ваши подчиненные встретили развал СССР?

- Напомню, выпускники ВКШ благодаря мудрому воспитанию не были инфицированы коммунистической идеологией. Мы восприняли крушение Великой Державы в качестве глобальной катастрофы. Потому что хорошо знали, как давно и последовательно наши главные противники готовили эту катастрофу, сколько денег на это потратили, как создавали внутри страны пятую колонну, причем в высших партийных эшелонах. Вина за развал СССР в значительной степени лежит на Горбачеве, Шеварднадзе, Яковлеве и некоторых других. Это они создали условия для разложения партии и власти изнутри. После 91-го года эффективность разведки резко снизилась. От полной ликвидации разведки, как того просил заокеанский супостат, нас спас Евгений Максимович Примаков, ставший директором СВР. Контрразведке повезло гораздо меньше - Бакатин по указке Ельцина сделал в ФСБ свое грязное дело. В эти годы у меня коллектив начал роптать: на кого мы работаем, для кого информацию добываем? Для Ельцина и его западных покровителей, что ли? Да если с нами что случится, он пальцем не пошевелит, чтобы нас вызволить! И тогда я пригласил к себе прославленного разведчика-нелегала Геворка Андреевича Вартаняна, активного участника операции по защите от уничтожения Сталина, Рузвельта и Черчилля в 1943 году в Тегеране. За три дня неформального общения с молодыми офицерами он блестяще справился со своей задачей, убедительно объяснив им, что правители приходят и уходят, а народ и страна остаются, и мы работаем для них.

- Скажите, а семья разведчика чем-то отличается от обычных семей?

- Как правило, нет. Но играл фактор некой закрытости службы. Это вынуждало выстраивать отношения с супругой по аналогии экипажа боевого самолета - спина к спине и один страхует другого. Приходилось легендировать истинную работу, скрывать ее даже от детей и родственников. Все это накладывало ограничения на обычную людскую жизнь. Поэтому не хватало коммуникаций в обществе с простыми людьми. Чтобы это белое пятно компенсировать, я свой коллектив собирал на разные загородные мероприятия: то детские конкурсы, то просто выезды на лыжах, за грибами, за орехами. На них были наши жены, дети, и мы немного компенсировали таким образом недостаток общения с внешним миром.

- Жена у вас какое-то отношение к разведке имела?

- Нет, абсолютно. Она финансовый экономист, работала в государственных органах. Мы воспитали троих детей - дочь и двоих сыновей. Вот они до совершеннолетия точно не знали, чем я занимаюсь. Спасали фирмы-прикрытия, в которых я якобы работал. И когда мои дети приходили к папе на работу поиграть на компьютере, они видели обычную коммерческую структуру. Сейчас старшему сыну уже 40 лет, младшему - 30, дочке - посередине. У них свои семьи и дети, живут в Барнауле и Москве. Старшему моему внуку уже 17 лет, младшему - 2 с небольшим года. Надеюсь дожить до правнуков.

- Разведчиками дети не стали?

- Нет. Старший сын стал юристом, младший - финансистом, дочка - бухгалтером. Я и сам не хотел такой династии в семье. Слишком дорогой ценой для семьи достается честное служение Родине! Да и предрасположенность к этому должна быть у человека - насильно вовлекать людей в эту работу вредно, прежде всего для Родины.

В аппарате полпреда

- Почему вы ушли из разведки? Ведь до сих пор, наверное, могли служить...

- В 40 лет я понял, что себя исчерпал, отдал любимому делу все что мог. Каждый из офицеров моей команды подбирался мною индивидуально. Обучил их в академии СВР, научил работать, и каждый был отличнейшим специалистом на своем участке работы. Скульптор не сидит же возле своей вещи и не любуется ею. Он что-то делает другое. И мне хотелось делать другое. Мне многие прямо говорили: "Ты что, дурак, что ли? Ты наладил работу так, что твое подразделение входило в десятку лучших в России. Работай себе спокойно без особых усилий!" Но я посчитал, что пора дать возможность молодым реализовать себя, и в 45 лет ушел в запас в звании полковника.

- И сразу оказались в политике?

- Свою новую жизнь я начал в качестве советника губернатора одного из сибирских регионов по внешнеэкономическим связям. Развивал отношения с Германией, Китаем, странами СНГ. Политики в этой работе было мало, а вот продолжение прежней работы было. Попав в органы государственной власти, я почувствовал недостаток экономических и управленческих знаний, поэтому поступил и в 2000 году с отличием окончил Российскую академию госслужбы при Президенте РФ (РАГС). Среди тех, с кем вместе учился, было много высокопоставленных федеральных чиновников. Даже был один академик РАН. Казалось бы, зачем им эта учеба? Но в те годы еще действовало отличное законодательство о госслужбе, обязывающее чиновников получать второе высшее образование по профилю государственной и муниципальной службы. Без второго диплома невозможно было стать руководителем управлений/департаментов министерств. Теперь эти законы не действуют, хотя их никто не отменял. После окончания РАГС я написал диссертацию на тему региональной безопасности России - политико-правовые аспекты этого вопроса. И меня пригласили в аппарат полпреда Президента РФ в Сибирском федеральном округе (СФО) в Новосибирске. Там я занимался политическим планированием, информационной политикой, связями со СМИ, общественными организациями и религиозными конфессиями. Там же я познакомился со многими нашими так называемыми олигархами.

- Каким образом? Как они относились к общественным организациям и к религии?

- Никак. Они знакомились с новыми президентскими органами власти на территории России, хотели понять, чего от них можно ожидать. Тогда институт федеральных округов только формировался, и служебная машина была только у полпреда. А у меня был, хоть и не новый уже, но "Мерседес". Он не совсем мой был, но я на нем ездил. Меня попросили встречать и провожать этих и других гостей в аэропорту Толмачево. Естественно, было время и для неформального общения с ними - не все ранее бывали в Новосибирске. Из всех, кого я встречал, более всего понравились Александр Хлопонин и Олег Дерипаска. Лишь они были ориентированы на работу только в России и не помышляли покидать Родину, они - настоящие патриоты. Александр Геннадьевич затем подался в федеральное правительство. А Олег Владимирович успешно тянет лямку своего многоотраслевого бизнеса.

- Я так понимаю, в РУСАЛе вы после встречи с Олегом Владимировичем оказались...

- Нет, здесь не было причинной связи. До РУСАЛа у меня было еще много событий в жизни. В 2004 году главой Барнаула я был приглашен на должность вице-мэра. Тогда губернатором Алтайского края был народный любимец, комик Михаил Евдокимов, который не понимал, куда он попал, и у мэрии Барнаула была полная свобода действий, без оглядки на губернию. После Барнаула поработал в Оренбургской области, на родине предков по линии мамы, и уже потом был приглашен в РУСАЛ.

- Вы упомянули Хлопонина и Дерипаску. Были ли еще люди, которые произвели на вас впечатление?

- По линии работы в СФО у меня было немало встреч с бывшими коллегами из администрации Президента и Совбеза России, федеральными министрами, губернаторами, руководителями всех религиозных конфессий России, включая Патриарха Алексия II. Если учесть, что еще в 1987 году вместе с группой россиян я был в Ватикане на аудиенции у Папы Римского Иоанна Павла II, то получается, что мне довелось общаться с главами двух крупных мировых религий. Довелось общаться также с академиком Евгением Примаковым, героями-нелегалами Геворком Вартаняном и Алексеем Козловым, руководителем разведки ГДР Маркусом Вольфом, академиком Рамазаном Абдулатиповым, многими руководителями и сотрудниками спецслужб России, депутатами, бизнесменами, священнослужителями, эзотериками, каждый из которых яркая Личность, сравнимая с твердым многогранным бриллиантом. Они кладезь мудрости, которую не почерпнешь в книгах или кино. Это можно услышать только живьем в неформальной обстановке доверительности. Простой пример - Рамазан Абдулатипов, ныне глава Дагестана, а ранее сенатор и руководитель моего диссертационного совета, признанный в России специалист по межнациональным отношениям, руководствуется такой концепцией многонационального народа. Наш народ, уверен он, - это большой и сильный буйвол, у которого в качестве скелета - русский народ, другие народы в виде рогов, копыт, шкуры, хвоста, сердца... А теперь представим, что из этого буйвола вынули скелет. Что останется? Бесформенная куча мяса, шкуры и навоза! Мораль сей басни - всем живым организмам нужно постоянно укреплять свой скелет!!!

- Чем была вызвана частая смена мест вашей работы после разведки?

- Нехороший вопрос. Честно говоря, думал обойти эту тему. Связано это с особенностями моей личности - как говорят в народе, "позвоночник слишком жесткий". Помните классику - "служить бы рад, прислуживаться тошно". С детства мне прививалась адекватная самооценка, восприятие людей по их делам, а не должностям. "Не сотвори себе кумира" - это мое жизненное кредо. Авторитет личности руководителя всегда был выше авторитета должности. Сочетание этих вещей в одном человеке - большая редкость. С умным, компетентным руководителем можно было свернуть горы. От бездарного, коррупционного хотелось быстрее убежать. Вот и пришлось уходить через два года и из полпредства Президента, и из мэрии Барнаула, чтобы сохранить свою самость. Причем оба раза уходил в никуда и по полгода нигде не работал. Карьера - ничто по сравнению с душевным равновесием.

Искусство возможного

- Вы поработали во многих регионах. Скажите, а какие же местные особенности вы обнаружили у наших чиновников и политиков?

- Вы знаете, они существуют во многих регионах и связаны со множеством факторов. Для Братска, например, присутствует некая ментальная особенность, связанная с великими комсомольскими стройками. Грубо говоря, треть населения города - выходцы из других регионов СССР, приехавшие осваивать Сибирь, и их дети. Треть - бывшие заключенные, осевшие здесь. И треть - аборигены, потомственные местные жители. Все это перемешалось в едином социальном котле. Местная ментальность меня иногда поражала. Однажды, как представитель РУСАЛа, я рассказывал местным депутатам, что на БрАЗе мы стремимся улучшить технологию основного производства и соответственно экологию в городе настолько, чтобы никаких штрафных санкций за выбросы больше не платить. Один депутат встает и совершенно серьезно спрашивает: "Раз вы не будете платить, то каким образом мы будем теперь наполнять бюджет? Не надо торопиться с модернизацией завода".

- Ну, вы теперь сами стали депутатом. Можете как-то сформулировать ваше кредо работы?

- Для меня политика - это искусство возможного. Ты работаешь с тем инструментарием и людьми, которые у тебя есть, и пытаешься из существующего набора законов выжать максимально полезные вещи для региона и его населения. С 2004 года я состою в партии "Единая Россия", поскольку именно ее воспринимаю как надежную политическую опору власти и людей. Я считаю, что каждый человек на своем месте, политик он или не политик, должен работать профессионально, честно и последовательно, не нарушая технологию того дела, которым он занимается. Перед тем как уснуть, я всегда в течение 15 минут подвожу итоги дня: что сделал, чего не сделал, почему не сделал. И бывают такие дни, когда особо похвастаться нечем. Это очень плохо. Это заставляет меня максимально мобилизоваться, чтобы в конце следующего дня чувствовать себя гораздо лучше.

Алексей Елизарьев

Поделиться с друзьями:
ВКонтакт Facebook Одноклассники Twitter Яндекс Livejournal Liveinternet Mail.Ru